|
|
Alliass***Цяжким подыхам восеньскага ветруТы грукаеш у вокны майго дома. "Чаго прыйшоу?" – пытаюцца мае вочы. "Па цябе…" – адказваеш ты i знiкаеш у празрыстым Месяцовым святле. ***Тяжелым порывом осеннего ветраТы стучишь в окна моего дома. "Зачем пришел?" – спрашивают мои глаза. "За тобой…" – отвечаешь ты и исчезаешь в прозрачном Лунном свете. ЛожьЛожь - циничная наука.Кто сказал, что надо лгать? Почему нельзя так просто Взгляд поймать и все сказать? Все как есть, без исправлений, Добавлений от себя. И любые отношенья Лучше с правдой выяснять. Кто-то лжет, а кто-то верит, А потом лишь боль и грусть. Кто-то молока не греет, Чтобы на воду не дуть. Кто-то мечется невольно: То за правду, то за ложь. А ему кричать: "Довольно! С правдой ты не проживешь!" Он их слушает - их много. Правде он кричит: "Забудь!" И забыв свою дорогу, По следам продолжит путь. Кто-то лжет, но "для спасенья". Этого уж не поймешь. Неужели ждет веселья, Сделав спутницею ложь? Дни пройдут, потом и годы Пролетят, как два часа, Утекут, как моря воды. Смерть глядит уже в глаза. И, взглянув вокруг, он тихо Скажет: "Боже! Как я жил?! Ведь не жил я для спасенья, А спасался ради лжи!" Ложь - циничная наука. С нею очень глупо жить. Почему так трудно людям Только правду говорить? Нервные родители- Что это?- Подарок. - Кому? - Тебе. - У меня сегодня праздник? - Да. - Какой? - День рождения. - А сколько мне лет? - Целых пять. - А это много? - Да. - А почему люди празднуют день своего рождения? - Ну,не знаю. Просто так повелось. - А почему? - Не задавай глупых вопросов. - Почему нельзя задавать глупых вопросов? - - А? Ну почему? Ответь? Не молчи. - - Мама, зачем ты взяла нож? Мы будем кушать торт? Да? - - Мама! Ма-а-а-ма-а-а! Ма-а! О тех, кому можно летать- Ты кто? - Бабочка. - Что ты тут делаешь? - Летаю. Разве ты не видишь? - Я тоже хочу - Лети - А можно? - Конечно Небо ведь принадлежит не только мне. - Тогда я лечу У-у-у-шмяк! - Но только мне принадлежит полет. РАННЯЯ ВЕСНАРанняя весна… Весна-обманщица… Ночь. Темно. Холодный ветер. Ветер - бродячий пес. То заскулит, то замолкнет. То радостно обласкивает лицо своими нежными невидимыми губами, то зло выцарапывает глаза… Чего же ты хочешь, ветер? Хочешь, я пожалею тебя? Только не хлещи меня по щекам… Вот мои ладони…ну же…забирайся на них. Я согрею тебя своим дыханием. Ты расскажешь мне о своих горестях, а я сочиню для тебя сказку… Не упрямься… Я стояла на обочине шоссе. Стояла так, чтобы свет фонаря не падал на меня. Высокий фонарь… Но каким бы высоким не был этот островок во тьме, он не способен подарить свет всем... Вот само шоссе. Там, дальше, жилые дома. Странно… Я стояла одна. Никого не было. Ни прохожих, ни машин… Время, который тогда был час? А…неважно…не было часов… Лужа света от фонаря. И вот появляется в этой луже темный силуэт… Цок-цок-цок… Дробью разрывает ночную тишину стук каблучков. Цок-цок-цок… Это девушка. Она быстрой походкой пересекает шоссе и направляется в сторону моста… Мост… Давно я не была на нем. Мост, а внизу вода, черная. Там глубоко. А рядом есть ступеньки, старые и раскрошившиеся, наподобие останков… Спуск к самой воде. Там тоже глубоко. Девушка поднялась на тротуар, зашла за ограждение, отделяющее пешеходную дорожку от проезжей части, и направилась к перилам. Воровато оглянулась, но меня не заметила. Тогда она вплотную прижалась к перилам и выглянула за них. Затем отошла. Опять оглянулась. Вновь подошла. Теперь она медленно и осторожно стала перегибаться через край перил. - Что ты там видишь? - я рискнула первой заговорить. - А? - вздрогнула неожиданно девушка. Она обернулась. Темный легкий плащ, нечто вроде кожи, ботиночки на тонкой подошве. Из-под плаща выглядывала красная юбка. - И не холодно тебе? - я вновь попыталась с ней заговорить. - Что? - нервно оглядываясь, переспросила она. - Ранняя весна. Днем - Сахара, ночью - Арктика. Весна нас постоянно обманывает… - Ты тоже не любишь весну? - Тоже? - Да. Я, я не люблю весну из-за обмана. А ты? - А я не люблю потому, что весной начинает ныть моя язва. - Ах, язва… - разочарованно протянула она. - И все же, что ты там видишь? - Там? - девушка попыталась изобразить непонимание. - Я видела, как ты перегнулась через перила. Ты что-то видела там… - А ты умная… - И трусливая… - призналась я. - Трусливая? Я так не думаю. Ночью одна. Пошла на мост за какой-то девушкой. Ты трусливая? - Да. А иначе я уже давно была бы там. - Там? Это где? - Мы с тобой плохие актрисы… - Ты про все догадалась…молодец… - Можно я подойду, стану рядом с тобой? - Хорошо… Я шагнула на пешеходную дорожку. Лучи света почти не проникали сюда, но все же в ночной мгле можно было разглядеть лицо моей новой знакомой. Бледное. Большие глаза, беспокойные, слегка испуганные. Но, несмотря на это, в них можно было прочесть то, что их хозяйка приняла для себя какое-то решение. Хозяйка глаз точно знала, чего хотела. Тонкие поджатые губы выражали обиду. Черные, слегка вьющиеся, волосы развевались на ветру. - Меня зовут Анеле… - прервала я затянувшееся молчание. - Елена что ли? - переспросила она через несколько минут. - Елена - светлая, солнечная, сияющая. Эленой называли плетеную корзинку со священными предметами, которую приносили на праздник Артемиды. Элана - связка тростника, факел из такой связки. Похожа ли я на факел? - Нет, не очень… - грустно улыбнулась она. - А твое имя? - Ева… - Прародительница… Опять повисло молчание. - Ты любишь яблоки? - спросила я. - Нет, у меня на них аллергия… - А что ты любишь? - Я не знаю. Теперь уже не знаю… Когда-то я любила шоколад, любила вишневый компот, любила теплые солнечные дни, любила людей…жизнь… А сейчас… Зато я точно знаю, что не люблю. Не люблю ложь… Она закрыла глаза. Уголки ее рта стали подергиваться. Скорее всего, она вспоминала какую-то ситуацию. Ту ситуацию, которая доставила ей боль Ту, которая привела ее сюда. Казалось, что она сейчас расплачется. - Помоги мне…- сдерживая слезы, шепотом обратилась она ко мне. - Как? - Ты ведь знаешь, зачем я пришла сюда. Ты ведь знаешь? - Догадываюсь… - Тогда помоги… Не отговаривай меня. Хорошо? - Я не стану. Только ответь мне на один вопрос: ты действительно делаешь то, что хочешь? Ты не передумаешь в последний момент? - Нет, - ни на секунду не задумываясь, ответила она. - Я так решила. Я так хочу. - Делай то, чего хочешь… Она отвернула от меня лицо и осталась неподвижной. Я тоже не двигалась. Прошло несколько минут. Ева встрепенулась первой. Она посмотрела на меня, затем - в сторону перил. Ее плечи передернулись. Она решительно вскинула голову. Сделав два шага, она положила руки на перила. Сначала выглянула за них, потом перегнулась. Теперь половина ее тела была по ту сторону моста. - Можешь уйти, если хочешь, - обратилась она ко мне не меняя положения. Я ничего не ответила. Еве оставалось только оттолкнуться ногами от тротуара, и тогда бы она полетела в воду. Но она этого не делала. Время шло. - Нет, я не могу… - с этими словами она отступила от перил. - Я не могу… - Ты больше не хочешь? - Нет, хочу. Но я не могу. Мне страшно. Я не могу прыгнуть вниз. - Ты умеешь плавать? - Плохо. Очень плохо. Я быстро устаю. - Тогда поплыви. Вон ступеньки. Спустись по ним к воде. Там глубоко. Поплыви туда, к седине реки. Ты же плохо плаваешь. - Пошли, спустимся вместе… Если ты согласна, конечно? - Мне все равно… Пошли. Кое-как мы спустились по разрушенным ступеням. Мелкие кусочки бетона каждый раз выскакивали из-под ног. Вот и берег. Мягкая грязь. Я подала руку Еве. Мы вместе сошли с последней ступени. Тишина. Ничего не слышно. Даже плеска воды. Черная- черная вода. Течение не очень сильное. Ни звука. Даже ветер перестал трепать листья. Ветер с интересом следил за нами. Но Ева об этом не догадывалась. Она отпустила мою руку. Чмяк-чмяк-чмяк… Три раза смачно хлюпнула грязь… Три шага сделала Ева. Три шага и вот уже вода лизнула ее ботинки. Хлюп-хлюп-хлюп… остальные шаги теперь уже принимала на себя река. И вот Ева уже по пояс в воде. Края ее плаща находятся на поверхности. И вот над водой осталась одна голова. Распущенные волосы не намокли. Они расползлись кругом. Ева стала похожа на кувшинку. Вот она делает первый гребок. И вот она начинает удаляться от берега. Ее одежда медленно стала намокать. Вода заползала под плащ, наполняла ботинки. Холодная, ледяная. Она добиралась до тела. Спокойная река вдруг превратилась в безумное чудовище. Стальными зубами, когтями-иглами она терзала теплую плоть. Впивалась глубоко, но не могла оторвать ни одного куска мяса. И тогда, взбесившись еще больше, впивалась вновь. Снова и снова, Сильней и сильней. Боль… Боль, от которой темнеет в глазах. Боль, которая разрывает тело на части. Та боль, от которой ломит в висках… Ева начала терять сознание от этой боли. Она медленно стала закатывать глаза. Ее движения становились более скованными. Вот теперь она совсем перестала трепыхаться. Вот уже ее голова скрылась под водой. Но через несколько мгновений раздался бурный всплеск. Ева. Ева судорожно колотила руками по воде. Началась борьба. И не просто борьба за жизнь. Началась борьба в ней самой. Если бы она позвала меня, я бы тут же прыгнула в воду. Может, мне бы и не удалось спасти ее. Скорее всего, мы бы обе погибли, но это неважно. Важно то, что она не звала меня. Она вообще не издавала никаких звуков. Колотясь и трепыхаясь она каким-то образом развернулась в воде. И теперь ее лицо было направлено ко мне. Борьба. О чем думала в тот момент Ева? О чем думают люди, когда понимаю, что живут последние секунды? Ева резко перестала двигаться. Вода медленно облизала ее шею и потянула теплое еще тело вниз. Последними скрылись из вида ее темные мокрые волосы. Я, конечно же, не могла отчетливо видеть ее лицо, но почему-то мне показалось, что оно выражало уверенность. Ева сделала то, что хотела… Я оставалась неподвижной. Мысли исчезли куда-то. Я просто смотрела на спокойную водную гладь. Не только весна обманывает людей. Вот и река. Тихая, без движения, лениво течет. Черная вода, мягкая, вязкая…ненасытная… К реальности меня вернул ветер. Он дотронулся своими холодными пальцами до моей шеи. Ветер, ты обиделся? Ты все еще хочешь, чтобы тебя пожалели? Пошли, пошли…уйдем отсюда. Начинало светать. Через несколько часов начнется новый день. Еще один новый день ранней весны. Когда ломаются крыльяКогда он услышал этот звук, темное небо целовало одинокую луну. Ночь приютила под свой вечный кров сотни домов, и теплый ветер, играя с изумрудными листьями, ласкал в своих нежных объятиях деревья. Этот звук был похож на звон маленьких серебряных колокольчиков, на сплетение тихого плеска воды и безмолвного мигания далеких звезд. Когда он услышал этот звук, леденящая дрожь пробежала по его телу, и что-то застряло внутри."Этот звук... Что же он напоминает?.. Песню... Ветер... Плач котенка... Да, плач! Но плачет вовсе не котенок, плачет кто-то маленький, беззащитный..." И он пошел на этот зов. Сумбурные мысли проносились в его голове подобно необузданным потокам горной реки, а он все шел и шел... И чем ближе раздавался зов, тем большее чувство тревоги охватывало шедшего. Какое же удивление испытал человек, когда увидел маленькую девочку, сидевшую на зеленой лужайке. Узкая полоска бледного света луны освещала ее молочное личико и кусочек белоснежного платья, а черные волосы ребенка растворялись в ночной мгле. -Эй, что ты тут делаешь? Девочка мгновенно перестала плакать и посмотрела на него своими бездонными, серыми глазами в кайме густых черных ресниц. -Я сижу здесь, - едва шевеля своими бледно-розовыми губами, пролепетала она. -Как же ты сюда попала? -Я упала. -Откуда? -Оттуда, - приглушенно ответила девочка и обратила взгляд к холодным звездам, которым ни до кого не было дела. -Оттуда? - удивленно переспросил человек дрожащим от волнения голосом. По мере того, как его глаза привыкали к темноте, он мог рассматривать девочку. На ней было воздушное платье с золотыми оборочками на рукавах, а сзади находилось какое-то украшение из легких перьев. Оно было больше похоже на высокий накрахмаленный воротник. Одна часть которого стояла ровно, а другая - убого свернута на бок, словно кто-то специально изуродовал ее. Человек сделал шаг, чтобы лучше рассмотреть этот необычный воротник, и увидел, что с его обвислой части тонкой густой струйкой стекает пурпурная кровь. -Ты поранилась? - с ужасом спросил он, не отводя глаз от увиденного. -Да, - ответила девочка, глубоко вздохнув, и, помолчав немного, добавила, - Мне очень больно. -Кто ты? Как тебя зовут? - задал вопрос человек. На долю секунды ему показалась, что все происходящее - просто дурной сон. Мысль о пробуждении покинула его тотчас после ответа девочки. -Я Ангел. -Ангел? Но как ты тогда сюда попала? -Я сломала крыло и упала, а теперь не знаю что делать, - грустно сказала девочка, и ее глаза наполнились сверкающими бриллиантами слез. Сердце человека сжалось в маленький комочек. -Я хотела, чтобы хоть кто-нибудь помог мне, но в этом мире все такие холодные. Холодные, будто камни. Мне очень плохо. Может быть, ты поможешь мне? - добавила с надеждой она. -Конечно, - не думая, ответил он. В какой-то момент ему показалось, что это безумие. Как можно помочь библейскому существу? -Что надо сделать? - нерешительно спросил человек. -Верни меня обратно, - девочка опять обратила свой взор к звездам, - Туда. -Но как я смогу? Я не умею летать. -Есть только один способ, - уверенно и более громко сказала она, - убей меня! -Я не могу. -Но иначе нельзя После этих слов, в которых прозвучала непоколебимая уверенность одновременно с мольбой о помощи, человек тихо сказал: -Хорошо. Слишком растерянный для того, чтобы осознать свои действия, он подошел к девочке и осторожно взял ее на руки, взял так, будто она была стеклянной. Он понес ее в сторону старого пруда, где давным-давно кроме пиявок никто не жил. И всю дорогу он, пока держал ее на руках, чувствовал биение маленького сердечка в детской груди. А вот и пруд, заросший тиной и таинственными кувшинками, которые в эту особенную ночь были похожи на большие белые и желтые жемчужины. От затхлой воды исходил приятный и теплый, дурманящий до тошноты запах гнили. Кое-где, там, куда не успела пробраться плесень, отражались мертвые звезд. Перед прудом человек остановился, что-то внутри мешало ему идти дальше, какое-то новое чувство появилось в его душе. Не родившееся, но уже такое мощное, что сдавливало грудь. -Почему ты остановился? Сделай то, для чего пришел сюда, - голос Ангела нарушил тишину. Человек сделал несколько шагов к воде так близко, что она лизнула его ботинки. Он поднял руки и бросил девочку в пруд, который уже распростер свои объятия для маленького существа. Не было слышно даже всплеска. Вода ласково проглотила девочку, и то место, куда она упала, тут же затянуло тиной. И через несколько минут только медленное колыхание разбуженных кувшинок напоминало о случившемся. -Прощай! - негромко сказал человек. Постояв еще немного, он развернулся и твердыми шагами пошел прочь от пруда, который, в отличие от людей, умел хранить тайны. Человек шел быстро, словно летел. Он не думал о тех, кто мог видеть его со стороны... А после ему снились птицы... Утром, осматривая свою одежду, человек нашел белое перышко, которое зацепилось за его рубашку и долго не хотело отпускать рукав. Бело-серебристое, легкое... И только тогда он понял, что так больно сдавило вчера его грудь, он понял, как бывает тяжело тогда, когда ломаются крылья. |